Раевский Валерий - Колдо
Валерий Раевский
Колдо
Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе
дорогу к объяснению причин самого мышления.
ВЫГОТСКИЙ
Принцип мира
глава, в которой Колдо без всякой ложной скромности заявляет о себе и,
наделенный тенденциями, потенциями и дивергенциями, устремляется в будущее
(прошлое) - (настоящее)
Рассказывают, что в древности были в моде абстрактные анекдоты, вроде
того: летит стая напильников, и стоят два слона; вожак напильников
спрашивает: "Скл-жите, пожалуйста, где тут у вас Север?"; один слон
отвечает: "Туда" - "Спасибо",- говорят напильники и улетают; тогда второй
слон возмущается: "Ты почему им соврал? Север-то там, в другой стороне!" -
"Ну и что? - отвечает первый слон.- Все равно они без рукояток". Анекдот
имел поразительный успех. Неопровержимость последнего довода первого слона
кажется абсолютной, а неверно указанное направление оправдывается логикой
выбора по определяющему признаку. Стало быть, Homo Standartis осенясь и
ощетинясь научным подходом к выбору, взнуздал демонов природы и, погрозив
им вдобавок изнутри своим "животноводческим": "Разделяю и властвую!",
положил эти милые уму-разуму ценности на космический алтарь, и...
пошло-поехало. Так доехало до пятого тысячелетия, тысячелетие переехало, и
вот уже где-то спустя три сотни лот после "переезда" появился человек,
который предложил... Собственно, сказать, что Колдо что-то предложил
человечеству, будет ошибкой. Колдо предложил себя. Но и это не совсем так.
А как? Попробуйте понять сами.
Колдо был зачат, родился и вырос со всеми наследственными рудиментами рода
человеческого, каковые известны на настоящий день, и даже с теми, каковые
еще не известны. Физиологическое значение рудиментов, как мы знаем, уходит
своими корнями в глубь Древа, а наука биология попросту утверждает, что
рудиментами являются остатки тех органов, от которых эволюция постепенно
отказалась в животном мире. Человек непреходящего внутреннего Ренессанса,
раннего и не всегда доходчивого юмора, любитель петушиных философских
боев, головоломных идей и так называемых "бараньих игр в терминологии",
Колдо не мог оставить такой вопрос, как Рудимент, без внимания. Когда он
заканчивал школу, то задал учителю следующий вопрос: "Если третье веко,
аппендикс и копчик у человека - рудименты от животного, то какими должны
быть рудименты от самого человека в эволюционном будущем?" Учитель обмер,
а Колдо все подливал масла в огонь: "Может ли так получиться, что
рассудочная деятельность постепенно деградирует?" Класс зашумел, и тогда
язвительный кумир Ленька Павлов выбросил в атмосферу всем запавшие в душу
слова: "Колдо - в мозгу щеколда! А скажи-ка нам, умница, твой выдающийся
рудимент ничего не думает об атавизме?" "Выдающийся рудимент" думал, он
закончил школу с уверенными неопределенными коэффициентами способностей, о
чем был соответственно предупрежден, и соответственно сообразив, что ему
не грозит никакая цензовая характеристика интеллекта, Колдо продолжал
открывать в себе ту самую мозговую щеколду, к существованию которой мы с
вами благостно привыкаем. Увы, наука не представляла, в какой степени
опасности находится это "открывание" и потому успешно занималась
разработкой псевдо-бионейронных щеколд, по желанию заказчика исключавших
для него всякую нежелательную рефлексию... Колдо тоже любил науку, но
странною любовью... Он подбирал ее, как шлак, ассенизировал ее парадоксы,
обогащался ее тупиковыми тенденциями, в конце концов, мож
