От издателей к читателям

Издательство "Пупкин и микроба" приветствует всех сюда пришедших.
Предлагаем вашему вниманию Выпуск 105 из серии "Библиограф - русские авторы."

Уважаемые мамзельки, мадамки и ихние мужики - вы пришли на офигительно полезный сайт про книжки. Книжки русских, советских и антисоветских поэтов, драматургов, писателей и всех кто таковым себя почему-то считал (пусть и с ошибками).
Здесь публикуются фрагменты ихних творений. Cсылки для бесплатного скачивания полных версий представленных книг располагаются в начале каждой главы

Глава 209. Рабичев Л. - Разумовская Я.

В этой главе опубликовано

Радзинский Эдвард - Беседы С Сократом

Афины. Около полудня.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК с поспешными движениями, длинноволосый и в грязном хитоне, выкрикивает слова: «Это обвинение написал и клятвенно засвидетельствовал Мелет, сын Мелета, пифиец, против Сократа, сына Софрониска из дома Алопеки. Обвиняю Сократа в том, что не признает он богов, которых признает город, что создает он других богов.

Обвиняю Сократа в том, что развращает он молодежь. Требуемое наказание — смерть. Афины. Ночь.

Пир в доме ПРОДИКА, богатого афинянина. На ложах в венках возлежат хозяин дома ПРОДИК, СОКРАТ и ученики СОКРАТА-ПЕРВЫЙ и ВТОРОЙ. СОКРАТ плешив, уродлив. Ему семьдесят лет, но это семьдесят лет без всяких следов дряхлости.

Хозяин дома ПРОДИК тоже немолод, но очень красив — лицо Зевса с греческой скульптуры. В продолжение пира ПРОДИК почти все время молчит, внимательно слушает речи гостей и жестами руководит рабами, наполняющими чаши вином.
ВТОРОЙ (декламирует). Ладана сладостный дым. Амфоры с вином открыты. Запах веселый вина разлился.

Золотистый хлеб. Янтарный мед. Сыр молодой. И украшен цветами жертвенник Пир! Пир!
ПРОДИК. Как будем пить: для веселья или для оживленной беседы?
ПЕРВЫЙ. «Мы не скифы. Не люблю, о друга, пьянства я бесчинного — нет, за чашей я пою иль беседую невинно...». Послушаем поэта и предпочтем хмелю радость беседы с Сократом.
СОКРАТ (счастливо). Как хорошо, что мы вместе. Поблагодарим нашего хозяина Продика.

Вчера я встретил его у рынка, и он пригласил меня на этот пир...
ПРОДИК. Так было.
СОКРАТ. А сегодня после полудня я понял, что устами Продика нас созвала сюда судьба. Я счастлив, что эту ночь я проведу в беседе... за чашею... и с вами.
ПЕРВЫЙ. А что случилось в полдень, Сократ?
СОКРАТ. Не спеши. Черед настанет. А сейчас... (Задумался.)
ПРОДИК Мы старые друзья, Сократ. Я рад, что угодил тебе и твоим ученикам.
ПЕРВЫЙ (четко). У Сократа нет учеников, Продик Он — противник этого слова. Он называет всех нас «беседующие с Сократом».
ВТОРОЙ. Посвятим эту чашу Продику. (Пьет.)
СОКРАТ (ласково, Второму). Как хорошо, что ты все время улыбаешься, Аполлодор. На тебя радостно смотреть. Ты знаешь, когда я увидел тебя впервые, мне перед этим как раз приснился сон.

Мне приснилось... приснилось...
ПЕРВЫЙ (четко, будто читая наизусть запись). Сократу приснилось, что ему на грудь сел голубь и сладостно ворковал.
СОКРАТ. Да-да. И когда явился ты, — я сразу понял, что полюблю тебя (Помолчав.) Я хочу, чтобы сегодня каждый из вас спросил меня о важном.
ПЕРВЫЙ (насмешливо). О важном тебя хочет спросить юный Аполлодор.
ВТОРОЙ (указывая на Первого). Он все время толкует, Сократ, что ты презираешь удовольствия и учишь...
СОКРАТ (в тон, шутливо). Не верь старикам, Аполлодор, когда они рассуждают об удовольствиях. Веселись, покуда юн.

Познавай себя. Но старайся делать выводы.
ПЕРВЫЙ (насмешливо). Сократ утверждает, что познать себя можно только через окружающих. Видимо, этим и занимался наш юный Аполлодор вчера в доме гетеры Гарпии.
ВТОРОЙ. Сократ! Сократ! Что мне делать, я все время влюблен! «И танцевать опять зовет нас бог...». (Шутливо.) Но как мне научиться делать выводы из посещений дома прекрасной гетеры Гарпии? (Пьет.)
СОКРАТ (улыбаясь, шутливо). И это возможно, Аполлодор. Говорят, Гарпия очень богата?
ВТОРОЙ. Да! Да!
СОКРАТ. Может быть, у нее есть стада коз

Рабичев Леонид - Манеж 1962, До И После
Равен Д - Охотник

Глава 210. Раичев Г. - Раткевич Э.

В этой главе опубликовано

Разумовский Феликс - Прокаженный

Миром правят деньги и ложь…
Древнее наблюдениеВ день, когда оседлали небес скакуна,
Когда дали созвездиям их имена,
Когда все наши судьбы вписали в скрижали, —
Мы покорные стали. Не наша вина.
Сатана там правит бал…
АрияПролог
Тоцкий полигон. Пятидесятые
«Степь да степь кругом…» —песня почему-то не пелась. Командир третьего взвода третьей роты отдельного мотострелкового батальона Степа Сарычев умолк и эту самую степь окинул взглядом. Зрелище не радовало.

Выжженная земля, вышки оцепления, ржавая, в шесть рядов, колючка, зловеще уходящая за горизонт и превращающая степь в огромную охраняемую зону. Внутри периметра — узкоколейка, по сторонам ее — бараки, пакгаузы, машины под погрузкой, а где-то глубоко внизу, если штабисты не врут, располагается целый подземный город.

Огромный, автономный. Чрезвычайно секретный. Ну и хрен с ним.

Смотреть на возведенное руками зэков великолепие было скучно, и Степа глянул вверх, на небо, такое же маняще голубое, как глаза его Алены. Вспомнив о молодой жене, он чуть заметно улыбнулся, мечтательно вздохнул, но был мгновенно возвращен на землю:
— Лейтенанта Сарычева к командиру роты! Срочно!
Капитан только что вернулся от комбата и, отдавая приказ командирам взводов, был непривычно хмур: по сигналу ракеты им надлежало поотделенно в составе роты совершить пеший маршбросок и выдвинуться в квадрат «А».
— Вот сюда. — Ротный ткнул заскорузлым пальцем в карту и неожиданно судорожно глотнул. — Если что не так, ребята, звезды наши встанут раком, это уж как пить дать.
Сказал и взводных отпустил, недоговорив самого главного — что комбату вручили пакет с красной полосой, и ничего хорошего это никому не предвещает…
А где-то через час плечистому майору, что принял батальон совсем недавно, скомандовали по внутренней связи:
— Шлюзы открыть!
— Есть! — тихо подтвердил он получение приказа, распечатал дрожащими пальцами пакет, за несвоевременное вскрытие которого полагался расстрел, а уже через мгновение разорвал рот в бешеном крике: — Ракету!
Красную, в ясное безоблачное небо! К жаркому, повисшему раскаленной сковородой солнцу! Бежать под палящими лучами с полной выкладкой было тяжко.

Пот заливал глаза, хэбчики промокли насквозь, рыжие от пыли сапоги сделались страшно неподъемными.
«Эт-того еще не хватало! — Где-то через пару километров Сарычев заметил, что взвод его начинает растягиваться, и чем дальше, тем больше. — Ну точно, звезды поставят раком!» Яростно выругавшись, он развернулся и кинулся к щеглам из третьего отделения, чтобы командира их малохольного помножить на ноль, но внезапно замер, будто налетел на невидимую стену. Ему вдруг показалось, что солнце на небе потухло, а что-то в тысячу раз более яркое вспыхнуло за его спиной, ослепляя солдат и делая их тени ощутимо реальными.